Видеть или не видеть
Видеть или не видеть
Почему? - спросила я себя. Какая может быть польза в том, чтобы не видеть? Как долго это не-видение продолжается? Сколько этого не-видения вобрала в себя я сама, пройдя через систему образования, которая поощряет невидение? Если, как я полагала, видение как-то связано с творчеством, то как влияет на творчество не-видение?
Конечно, можно предложить аргументы в пользу фильтрации визуальных данных. Два плюс два категорически будет четыре, как бы ни менялось изображение цифр; и пристальное внимание к вариациям во внешнем виде букв алфавита, разумеется, было бы контрпродуктивным. Произношение слов, стоимость различных монет и банкнот, распознавание предметов, людей и мест - все это более эффективно осуществляется посредством жестких лингвистических категорий.
Но что происходит, если опыт образования на протяжении всей жизни человека состоит почти целиком в экранировании визуальной информации и принятии исключительно лингвистических концепций? Не потеряет ли такой человек, выражаясь фигурально, окончательно способность видеть? Или имеет место частичная потеря, действующая избирательно? Какие отличия в моем образовании позволяют мне, как и пациентам, подвергшимся тестированию, видеть зрительную информацию, по крайней мере, иногда, а порой даже против воли? А как насчет тех людей, которым нелегко научиться трюку с подавлением визуальных данных в пользу вербальных категорий? Какие решения принимаются за них, касающиеся их потенциальных способностей, их жизненных возможностей, их будущего?
