Вдохновение порождаемое разочарованием
Вдохновение, порождаемое разочарованием
Мой первый опыт перевернутого рисования оказался Озарением. Я преподавала тогда в средней школе - это был 1965 г., мой первый год работы в системе общественного образования - и была в отчаянии от того, что не могла научить всех своих учеников рисовать. У некоторых вроде бы получалось, но мне хотелось, чтобы научился каждый. Я не могла понять, в чем проблема. Мне всегда казалось, что по сравнению с другими школьными предметами учиться рисовать легко: ведь все, что вам нужно знать, чтобы рисовать, находится прямо перед вашими глазами. Просто смотри и рисуй. "Почему они не видят того, что находится у них перед глазами? - гадала я. - В чем дело?"
Ученику, испытывавшему затруднения с рисованием натюрморта, я говорила: "Ты видишь яблоко перед чашей?" "Да, вижу", - отвечал ученик. "А почему у тебя на рисунке яблоко занимает то же место, что и чаша?" "Я понимаю, - обескураженно отвечал ученик. - Но я не смог это нарисовать". "Ладно, - говорила я, указывая на натюрморт, - просто смотри на яблоко и на чашу и рисуй то, что видишь". "Я не знаю, что видеть", - говорил ученик. "Послушай, - говорила я, - все, что тебе нужно, находится прямо перед тобой. Просто смотри на это". "Я и смотрю, - отвечал ученик, - но не могу это нарисовать".
Такие беседы сбивали меня с толку - мне нечего было больше сказать. Потом однажды, просто не зная, что еще придумать, я объявила классу: "Так, сегодня мы будем выполнять перевернутые рисунки". Я приколола к классной доске несколько репродукций рисунков мастеров вверх ногами и велела ученикам скопировать эти рисунки, не переворачивая их в правильное положение, т. е. чтобы их рисунки тоже были перевернуты вверх ногами. Ученики, я полагаю, решили, что у меня "крыша поехала". Но в классе вдруг стало тихо, и дети принялись за дело с видимым удовольствием и сосредоточенностью. Когда они закончили и мы перевернули рисунки в нормальное положение, к моему удивлению и удивлению самих учеников, хорошие рисунки получились у всех, а не только у нескольких человек, как бывало раньше.
Я едва ли понимала, что мне делать дальше с этим импульсивным экспериментом. Ведь невозможно было подумать, что что-то перевернутое вверх ногами видится и рисуется легче, чем в нормальном положении, - это противоречило здравому смыслу. "Что происходит?" - размышляла я.
Я допросила учеников, надеясь на просветление. "Ну, - ответили они, - мы не знали, что рисуем, и поэтому смогли сделать это". "Сделать что?" - спросила я. "Увидеть", - сказали они. "Почему же, - спросила я, - вы не могли увидеть этого в нормальном положении?" "В нормальном положении слишком трудно, - сказали они. - Запутанно". Я размышляла над их ответами, но не могла понять их смысла.
